Здесь Иван Васильевич глубоко вздохнул, но не
открыл очей. Зарево пожара делалось ярче. Перстень стал опасаться, что тревога подымется прежде, чем они успеют достать ключи. Не решаясь сам тронуться с места, чтобы царь не заметил его движения по голосу, он указал Коршуну на пожар, потом на спящего Иоанна и продолжал...
Неточные совпадения
Думая, что это было простое обаяние сна, которое сейчас же рассеется, он
открыл больше глаза свои и увидел, что к нему точно наклонилось какое-то изможденное, высохшее лицо и смотрело прямо ему в
очи.
Тут чудится колдуну, что все в нем замерло, что недвижный всадник шевелится и разом
открыл свои
очи; увидел несшегося к нему колдуна и засмеялся.
Ухватил всадник страшною рукою колдуна и поднял его на воздух. Вмиг умер колдун и
открыл после смерти
очи. Но уже был мертвец и глядел как мертвец. Так страшно не глядит ни живой, ни воскресший. Ворочал он по сторонам мертвыми глазами и увидел поднявшихся мертвецов от Киева, и от земли Галичской, и от Карпата, как две капли воды схожих лицом на него.
Сейте, пусть чувство растет благородное,
Очи омочит слеза, —
Сквозь эти слезы пусть слово свободное
Руси
откроет глаза.
— Просвети его бог!
Открой ему
очи! — отвечал Серебряный, осушая стопу, и оба перекрестились.
И Максим
открыл туманные
очи и протянул к нему руки.
И чудо: юная княжна,
Вздохнув,
открыла светлы
очи!
Перед ранней зарей пришла и вторая и третья весть, что боярышня
открыла свои звездные
очи рассыпчатые и, от тяжкого сна пробудившись, спросила: где она, у каких людей? и желает знать о своем отце с матерью. Плодомасов воспрянул; он ничего не велел отвечать боярышне и не пошел и сам в опочивальню красавицы.
Вот
открыл царевич
очи...
Как будто сам древний, седой закон, смерть карающий смертью, давно уснувший, чуть ли не мертвый в глазах невидящих —
открыл свои холодные
очи, увидел убитых мужчин, женщин и детей и властно простер свою беспощадную руку над головой убившего.
Первому же из них
открыла юная Мафальда свои страстные объятия и упоила его блаженством сладостных поцелуев и страстных ласк. Отдала она его желаниям свое прекрасное тело, простертое здесь же, на улице, на поспешно разостланном широком плаще ее любовника. И пред
очами вожделеющей толпы юношей, испускающих вопли страсти и ревности, быстро насладились они горячими ласками.
Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечём и мы ко свету,
И да падёт с
очей туман.
Нельзя ее всякому
открывать — сказано: «Не мечите бисера перед свиньями…» Ты только телесными
очами видела и телесными ушами слышала, как совершается тайна: но ведь ты еще не познала ее.
Кишенский и Висленев окинули друг друга гордым
оком и несытым сердцем. От Горданова это не скрылось, и он, уловив взгляд внутренне смеявшейся Алины, отвернулся, вышел на балкон и расхохотался. Алина
открыла рояль, и страстные звуки Шопена полились из-под ее рук по спящему воздуху.
Я снова почувствовал в своем зрачке всепроникающий взгляд Ее
очей — и буфетчик в баре не
открывает так быстро коробку с консервами, как снова Я был вскрыт, разложен на тарелке и предложен вниманию всей публики, наполнявшей улицу.
Он давно замечал тайную связь между коварным Гриммом и самохвалом Доннершварцем, но зная, что первый был прежде в услужении у второго, не обращал на это внимания. Теперь же счастливый случай помог ему
открыть их адские замыслы относительно его и Эммы. Гритлих невольно опустился на колени и, подняв руки и
очи к невидимому, но вездесущему Существу, стал горячо молиться. Это была молитва без слов от полноты охвативших его чувств.
Он невольно возвел
очи к небу и поблагодарил всеблагое Провидение за дарованный ему случай
открыть козни «домашних ворогов» в самом начале.
Открывала ли, при случае, окно на двор постояльца, тут ничего не видела — слезы туманили
очи ее.
Боже мой и творче и создателю! прости меня, старика твоего, во всем, по старости своей, сумнящагося, и обмани сомнения мои!
Открой ушеса наши и
очи, дабы мы не просмотрели и ангела твоего, что прийдет целебною силою возмутить воду купели, и не посмеялись бы ему, как оный младенец посмеялся благодеящему ему Пизонскому. Боюсь я сего, Боже мой, боюся сего, зане стареясь уподобляюсь младенцу и смущает меня страхом отовсюду слышимый смех Неверки».